19.08.2004, (Павел Данилин) Красный Ген

Версия для печати

Биография Зюганова выглядит до смешного невыразительно. Родился и учился, отслужил и защитился. Потом пошел себе и пошел по партийной линии, и дослужился до должности инструктора в отделе агитации и пропаганды ЦК КПСС. Хорошее это местечко. Говорят, что сразу после назначения К.У.Черненко на недолгий пост Генерального секретаря услужливые журналисты спросили у дорогого товарища Черненко: «Константин Устинович! А правда, что вы в молодости работали по найму у кулака?» Новый вождь, не задумываясь, ответил: «Правда, правда! Работал я всю жизнь, как и всегда — в секторе агитации и пропаганды». Вот так и наш герой!

Пожалуй, так бы и продолжалось тихое прозябание в боковых коридорах ЦК, если бы не проклятая перестройка и доселе загадочное ускорение. Но тут инструкторскому горю помогли две основные черты характера Зюганова — неумение перестраиваться и неспособность ускоряться. Благодаря первому качеству, Зюганов сразу и не понадеялся вписаться в новый хоровод, где веселились колоритные фигуры типа Ельцина. Но благодаря второму свойству — будущий лидер КПРФ мудро не стал соскакивать с подножки несущейся к пропасти КПСС.

Когда по ветренной моде 1991 года большинство коммунистов сжигали за собой партбилеты, Зюганов последовательно пробирался наверх в обескровленном аппарате. На первом съезде Компартии еще существовавшей РСФСР Зюганов стал секретарем ЦК и членом Политбюро КП РСФСР, просто за неимением другой кандидатуры. Хотя, с другой стороны, 19 августа 1991 года и последующее запрещение Компартии явились для Зюганова полной неожиданностью. Не случайно он часто затем заявлял, что «никакого путча в августе 91 года не было».

Может быть и так. Если очевидцы путча, кто тогда был в Москве, сегодня не могут сказать, что именно и где происходило, то мог же «простой человек из народа» просто не заметить ГКЧП. Ведь события 19-21 августа 1991 г., застали Зюганова на отдыхе. Исключительно по этой причине Геннадий Андреевич не сразу включился в активную борьбу. Но путь политических исканий Зюганова, как и его попытки «пристроиться» на патриотическом фланге тех лет, просто впечатляют. Вот краткий список организаций, «приютивших» Зюганова в 1991 — 1992 годах: Российский общенародный союз, Движение «Отчизна», Русский Национальный Собор, Фронт Национального Спасения. Но козырной картой для Зюганова стала КПРФ. На Втором Чрезвычайном съезде партии, проходившем в феврале 1993 года, он был избран членом Центрального исполнительного комитета партии. На первом же организационном пленуме ЦИК он стал председателем комитета.

Надо заметить, что в то время КПРФ была лишь одной из партий левого толка. Причем менее известной, чем другие патриотические организации. Зюганова знали единицы партаппаратчиков, а вот имена пламенного трибуна Анпилова и Макашова — этого борца с »пэрами и мэрами» — были на устах у всех раздавленных шоковой терапией россиян. На фоне борьбы титана Ельцина с революционной гидрой Верховного совета олимпийски спокойная деятельность Геннадия Андреевича была совершенно незаметной. Да он, честно говоря, к заметности и не стремился. Зюганов ждал, когда под руку подвернется настоящий шанс. И этот «счастливый случай» выпал ему во время другого «путча» — в октябре 1993 года.

В эти кровавые и трагические для России дни Зюганов охотно выходил на прогосударственное телевидение с успокоительными речами. Именно тогда он «засветился» как единственный умеренный лидер левых. Это и помогло КПРФ остаться на левом поле в полном одиночестве, и даже пройти в Госдуму с третьим результатом в 12,4% голосов. В это же самое время ЛДПР благодаря яркой демагогии Жириновского, получила вдвое больше (22,9%) голосов.

Затем Геннадий Андреевич набросился на «проклятый антинародный режим» изо всех сил. Дешевый популизм Жириновского приелся большей части населения, и КПРФ на выборах 1995 года поменялась с ЛДПР шутовскими ролями. За коммунистов отдали голоса 22,3%, а за Жириновского всего лишь 11,2%. Откровенно говоря, у Зюганова тогда был реальный шанс получить намного больше, настояв на коалиции левых сил.

Однако Зюганову не нужна была полностью покорная Дума — ответственность за разоренную страну Зюганов брать не хотел. Ему нужна была всего лишь трибуна, с которой можно было провозглашать красивые лозунги и принимать популисткие законы, не неся за них никакой ответственности.

Это политическое кредо Геннадий Андреевич пронес через всю свою жизнь. Президентская кампания 1996 года, позорно сданная Ельцину, стала ярким примером для учебников политтехнологии. А заодно и наглядным показателем того, насколько Зюганов боится реального руководства и жесткого политического противостояния. Имея все шансы победить полумертвого первого президента, лидер КПРФ сократил свою активность до нуля и смог набрать в первом туре на 3% меньше, чем, понимаешь, Борис Николаевич.

По свидетельству наблюдателей, близких к коммунистическому штабу, в промежутке между первым и вторым туром Зюганов находился в состоянии перманентного ужаса. От одной только мысли, что наш народ, уставший от либеральных реформ, может выбрать президентом его. Получив 40% по результатам второго тура, он облегченно вздохнул. Зюганов первым поздравил Ельцина с победой в 1996 г., когда многие в КПРФ собирались оспаривать сфальсифицированные, по их мнению, выборы. Бархат революций не к лицу Зюганову.

Последний раз на гребне революционной волны Зюганов мог оказаться тоже 21 августа, но уже 1998 года. Шокированная кириенкиным дефолтом власть даже не стала бы сопротивляться. А столь же шокированное ценами население на руках принесло бы лично товарища Зюганова в Кремль. Если бы тот сделал хоть что-нибудь, а не ограничился  одними ритуальными угрозами.

Приход к власти Владимира Путина, которому главный коммунист страны проиграл на выборах 2000 года с разрывом в 24%, стал началом конца политической карьеры Зюганова. У руля России встал человек, которы открыто провозглашал патриотические лозунги. Первое время Геннадий Андреевич радовался, считая, что при новом режиме он будет востребован как никогда. Вскоре Зюганов понял, что президент выбил из его рук все козыри и забрал себе, причем без права пересдачи. Тогда Зюганов снова начал привычные нападки на «проклятый антинародный режим». Но в новой ситуации это выглядело просто смешно.

Зюганов кричал о необходимости борьбы с олигархами, вписывая в список КПРФ все новых и новых спонсоров. В этой ситуации президент был более последователен. Путин сделал так, что один олигарх оказался в Испании, второй в Лондоне, а третий — в Матросской Тишине. Постепенно в КПРФ созревало понимание того, что Зюганов исчерпал себя как лидер. Но изменить железобетонную структуру руководства партии оказалось просто невозможно.

Провал на последних думских выборах, где КПРФ получила 12,6% голосов (почти сравнявшись с исторической попутчицей ЛДПР!), должен был прервать политическую биографию Зюганова. На роль преемника уже вовсю рассматривались кандидатуры Валентина Купцова, Ивана Мельникова и Геннадия Семигина. Первый всегда был правой рукой Геннадия Андреевича, а потому не представлял никакой угрозы. Мельников оказался слишком молод по коммунистическим меркам, а вот Семигин стал злейшим врагом Зюганова.

Дело взаимной коммунистической борьбы дошло до проведения сразу двух партийных съездов одновременно. Как известно, Минюст признал законным съезд коммунистов зюгановского толка, а не семигинский авнгард рабочего класса. Власти реально рассудили, что униженный и оскорбленный Зюганов будет намного удобней. Управляемей, чем похожий на молодого Брежнева новый партлидер. Теперь Зюганов вынужден будет отрабатывать благодеяние, оказанное ему свыше. Это его священный долг. А долг на Руси — всегда платежом красен.

Вот такой он — наш красный Ген.