22.07.2004, (Владислав Софронов) Иногда Маркс возвращается

Версия для печати

Идеология «новых левых» — это идеология, возникшая в определенной социополитической ситуации, и она предполагала набор следующих постулатов. Общество пришло к некоему новому состоянию, условно говоря, постиндустриальному. Этому новому состоянию соответствует новый политический субъект. И, соответственно, у этого нового политического субъекта в этом новом политическом состоянии будет новая политическая практика. Следующий тезис отсюда вытекает. Мы сегодня в России переживаем некий новый период, следовательно, можем ожидать, что то новое общество, в которое Россия входит, будет как-то соответствовать постиндустриальному стандарту и, соответственно, благоприятствовать появлению «новых левых».

Я хочу кратко остановиться на сравнении западной ситуации и российской, чтобы показать существующую между ними разницу. То, что произошло в 60-х годах (плюс минус 10 лет) на Западе, и то, что дало социальную базу движения новых левых, представляло собой совершенно конкретный и закончившийся исторический период. Период, когда капитализм в ситуации противостояния с СССР был вынужден у себя тратить массу сил на то, чтобы сформировать «лояльную» колонну сопротивления. На это тратились гигантские деньги (социальные программы, концепция «велфэр стейт» и все тому подобное). В эту эпоху формировался слой интеллектуалов, который был вскормлен этим гигантским наплывом социальных программ. Он и выдвинул идеологию как бы новых левых. Этим людям казалось, что капитализм, который добровольно давал им деньги как бы на протест, — это тигр, у которого вырвали когти. Капитализм мутировал в некое новое состояние и, следовательно, идеологи должны в этом новом состоянии вести себя по-другому.

На самом деле мы видим, что после коллапса СССР эта ситуация кончилась. У новых левых, и у всей этой идеологии в целом исчезла полностью социальная и вообще всякая база. Заметим, что это была чисто интеллигентская «тусовка», которая вращалась в крайне узких кругах подкормленных социальным государством. Не случайно эти «левые» с такой легкостью затем инкорпорировались в новую элиту. Это во-первых. Во-вторых же, движение 68-го года закончилось очевидной неудачей. Неудача революции 68-го года была связана не с тем, что студенты плохо прочитали и плохо поняли Маркузе. Она связана с тем совершенно конкретным историческим фактом, что сталинистская компартия Франции ввела прямой запрет на подключение рабочего движения к этим протестам. Потому что в той геополитической ситуации по прямому приказанию из Москвы, где правили наследники Сталина, было выдвинуто положение, что в современной ситуации Советскому Союзу невыгодна дестабилизация Франции. Словом, произошло примерно то же, что было в Испании 38 года. Тогда революция погибла не потому, что не было людей, добровольцев и идей, которые готовы были там победить. А потому, что Сталин одной рукой давал оружие, а другой делал все, чтобы не отпугнуть от себя Францию и Англию. Страны, которые не хотели, чтобы республиканская революция перешла в социалистическую. (Это всего лишь одна из гипотез, но мне она нравится.)

Но какие основания имеет разговор о «новых левых» в сегодняшней России? Тем более, что мы переживаем совершенно конкретный социально-политический период, может быть, единственный в истории человечества. Буквально за последние 10-15 лет друг на друга наложились несколько важнейших процессов. Первый, конечно, это процесс возвращения социалистической страны, худо-бедно, но все-таки социалистической, к капитализму. Это была поломка всей ткани социальной жизни, работавшей десятилетиями. Одновременно с этим пришел не просто книжный капитализм как таковой. Пришел капитализм в своей поздней форме: а) это информационное общество, б) это консюмеризм, правда, опять-таки клочковатый, который работает только в отдельных областях страны, но тем не менее.

Буквально за 10-15 лет мы пережили процессы, которые в других обществах переживались десятилетиями, а то и столетиями. Шли последовательно друг за другом, а у нас они все сошлись вместе. В результате этого смешения стилей и эпох у русских интеллектуалов в голове сложилась чудовищная каша. Сегодня наши говорящие головы наполнены чудовищными идеологическими испарениями. Этот морок исчезнет, когда закончится видимость постиндустриального капитализма. Ведь сегодня, пока социальные завоевания СССР еще не до конца свернуты, капитализм просто не показал все свои зубы, которыми реально обладает. Мы сейчас живем в тот короткий эпизод, когда еще есть возможность говорить о постиндустриальном, постмодернистском обществе. На самом деле мы видим, что все быстрее и быстрее мы катимся к тому, что капитализм, окажется классическим капитализмом XIX века. Капитализмом, описанным Марксом, с его производством прибавочной стоимости, с эксплуатацией капиталистами трудящихся, постоянно и стремительно растущим разрывом между наиболее богатыми и наиболее бедными. Также, кстати, происходит и в Западной Европе, это параллельные процессы. Более того, это всемирный процесс.

Итак, социально-политические предпосылки движения «новых левых» в Западной Европе возникли в совершенно конкретный исторический период, который давно кончился. Поэтому все разговоры, которые здесь идут о возможностях « новых левых» в России, остаются беспредметными. Это речь отчужденного, извините за такое выражение, от своей страны, от своего класса, от социальной борьбы, «псевдо-класса пиарщиков», как бы интеллектуалов и работников как бы умственного труда. Но капитализм прямо на глазах изменится, когда он предстанет в своем подлинном виде со всеми своими «красотами», то уже невозможна будет эта чудовищная идеологическая смесь.

Мы снова буквально с каждым днем возвращаемся к классической марксистской программе политики и экономики, описанной еще в «Капитале». Это классовая борьба. Это тезис о том, что историю делают не интеллектуалы и не художники, даже не идейные творцы, а борющийся класс. Историю делают те люди (это не обязательно пролетариат крупного промышленного производства!), которые своими руками производят прибавочную стоимость. И даже в Западной Европе, о которой мы говорим как о сложившимся постиндустриальном обществе, регулярно, раз в несколько месяцев, вся жизнь замирает. Она замирает, потому что миллионы людей выходят на улицы. Вы думаете, что выходят на улицы миллионы программистов? Нет, выходят на улицы миллионы людей, которые повседневно, каждый день своими руками производят прибавочную стоимость. Ту субстанцию, с которой жиреет и которую высасывает капитализм.

Рано или поздно мы придем к этой ситуации восстания и у нас. К сожалению, придем. Придем, поскольку скатимся вниз с исторического холма. Но это будут не эфемерные «новые левые», а классическая марксистская теория. Это будет классическая марксистская партия, которая не играет во всякие политические игры. Именно такая подлинная партия выражает энергию сопротивления масс, которая идет снизу. Или реальная партия левых выразит накопившиеся противоречия и станет победитовым наконечником того молотка, который забьет старый мир! Или она останется гнилыми испарениями, которые производят в кремлевских чайниках на Старой площади.