20.03.2006, (Павел Святенков) "Последний европеец" в СНГ

Версия для печати

Президентские выборы в Белоруссии завершились оглушительной победой Лукашенко. Майдан, организованный оппозицией, оказался настолько невнятен, что, если никаких чудес не произойдет, в ближайшие дни ситуация в Белоруссии вновь станет спокойной. Революции не будет.

Надежды Запада в ходе этих выборов могут быть связаны не столько со свержением белорусского лидера, сколько с его делегитимацией и созданием "задела на будущее". Проигравший выборы кандидат Малинкевич сможет с полным правом гастролировать по странам Запада, произнося поучительные речи о том, как он избрался, или почти избрался, на пост белорусского президента и всячески ругая "диктатора". "Диктатор" же будет беспечально править, нимало не смущаясь критикой со стороны Запада.

Оно и понятно. Белоруссия — единственное славянское государство бывшего СССР, которое может вступить в Европейский союз. Понимаю, это звучит неожиданно. Поясню. Белоруссия — единственное государство бывшего СССР, на протяжении ряда лет демонстрирующее устойчивый экономический рост, основанный не на росте цен на сырье. Белоруссия раньше всех постсоветских республик превысила свой экономический уровень советских времен, и теперь она живет богаче, чем жила в СССР.

Короче говоря, как правитель Лукашенко демонстрирует сплошные успехи. Конечно, говорят будто Беларусь — это страшная тирания. Дескать, Лукашенко — последний диктатор Европы и нет ему прощения. На деле же Европа, как и США, как и Запад в целом, охотно мирятся с диктаторами, если им это выгодно. Вспомним, сколь долго Запад воевал против Каддафи, обвиняя последнего в терроризме. Однако "люди договорились". Каддафи мирно правит в Триполи, никто уже не называет его диктатором — кризис миновал.

Стоит вспомнить, что Европа охотно терпела диктаторов на своей периферии. Например, испанского правителя Франко или португальского — Салазара. Правда, испанская и португальская диктатура пали практически одновременно — в 1974 и 1975 годах. Но если вспомнить недавнее прошлое, можно с уверенностью сказать, что "сукины сыны" в диктаторских креслах не вызывают европейской аллергии даже сегодня, если это правильные сукины сыны. Так, хорватский президент Франьо Туджман ухитрился установить в своем государстве диктатуру уже в 1990-х годах прошлого века. Европа даже не пикнула. Диктаторский режим в Хорватии был выгоден как противостоящий Сербии Милошевича. После смерти Туджмана и раскассирования Сербии Хорватия вернулась к демократии.

Итак, сам факт "диктаторства" Лукашенко (скорее мнимого, чем существующего в действительности) еще ничего не означает. Однако экономический рост и политическая стабильность в Белоруссии делают ее государством, которое семимильными шагами приближается к Европе. В самом деле, европейцам было бы трудно интегрировать Россию из-за ее сырьевой экономики и гигантских размеров. Украина также слишком велика: 45 миллионов бедного населения — не шутка. Зато Белоруссия по своему размеру — среднеевропейская страна. 10 млн. белорусов дают возможность сравнивать это государство с какой-нибудь Чехией, даже не Польшей. Единственная проблема — пока еще низкий ВВП на душу населения.

Однако эту проблему "диктатор" Лукашенко способен решить за какое-нибудь десятилетие, ибо темпы развития белорусской экономики вполне сопоставимы с китайскими. Еще пять — десять лет и по уровню экономики Белоруссия будет готова к вступлению в ЕС. Тогда режим Лукашенко будет быстро демонтирован, а белорусские элиты интегрированы с европейскими. Пока же Лукашенко выгоден всем. И белорусам — как гарант экономического развития страны. И даже Западу — как человек, больше всех делающий для движения страны в направлении Европы.

Почему же Запад так "опалился" на белорусского лидера? Почему пытается создать ему максимум неприятностей, науськать на него оппозицию, шельмовать в СМИ? Ответ прост. Если бы вопрос был в одной Белоруссии — проблемы бы не было (как не было ее в случае с Хорватией). Понятно, что Хорватия никуда "из" и "от" Европы не денется.

Поэтому Майдан в белорусской столице нужен всего лишь для острастки. Дескать, не забывай, кто твой европейский благодетель. Каддафи простили даже реальные теракты, которые он организовывал. Надо будет — "все простят" и Лукашенко. Главное, чтобы он не записывался в ряды "новой", проамериканской Европы, противостоящей Европе "старой", франко-германской. Сильная Польша с населением в 40 млн., подмявшая под себя Украину (45 млн.) и Белоруссию (10 млн.) не нужна никому в Европе. Белоруссия, как государство, противостоящее "новой Европе", может оказаться весьма выгодным. Лукашенковская Белоруссия — нож в сердце Польши. Пока она существует, польско-американское доминирование в Восточной Европе — под вопросом. А значит, Польше и США приходится активно бороться против Батьки. А "последнему диктатору Европы" — отбиваться от наскоков с очередного Майдана.

Другое дело, что у "старой Европы" могут быть свои претензии к белорусскому режиму. Слишком близка Белоруссия к России. Слишком выламывается она из рамок привычных европейских представлений о "правильном государстве". Но сегодня, когда старая Европа стоит перед возможной реструктуризацией (планируется создать единое государство на базе зоны евро), психологическая идиосинкразия с режимом Батьки может отступить на второй план перед необходимостью "ущучить" новую Европу.

Однако глобальная проблема во взаимоотношениях Белоруссии с ЕС все же существует. "Диктаторская" Белоруссия подает дурной пример всему постсоветскому пространству. Советский Союз рухнул, когда от него отделились шовинистические националистические тирании. И уже от националистических, а точнее, прямо нацистских режимов отделились специфические государственные образования — "непризнанные государства". Большинство непризнанных государств ориентировалось на союзный "имперский" центр, проповедовали дружбу народов советского образца. Таковы были и остаются Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия.

Имперский центр исчез, однако ориентированные на него непризнанные государства остались. Остались и националистические режимы. Со временем они, правда, претерпели изменения в сторону демократизации и смягчения риторики, но соотношение сил всерьез не изменилось. Гарантом существования этих режимов стала Россия, которая осознала себя как их "родственницу", — ведь она, подобно им, отделилась от СССР.

Белоруссия — единственное государство постсоветского мира, которое эволюционировало от шовинистического режима к режиму "непризнанного государства", неосоветскому по своей сути и ценностным ориентациям. Режим Шушкевича мало чем отличался от современного ему режима Кравчука. Но режим Лукашенко нужно сравнивать не с режимом Ющенко или Саакашвили, а с режимом Смирнова (президент Приднестровья).

Это — великий соблазн для малых сих. Если можно действовать так, по белоруски, значит, существует альтернатива безнадежному провалу постсоветского пространства в "четвертый мир", мир хищных феодальных кланов и нефтяных этнократий. Естественно, этого никто не позволит.

Лукашенко виновен не столько в диктаторстве, сколько в универсализме. Если бы нынешний режим Белоруссии обосновывал свое неосоветское существование, утверждая исключительность белорусов, ему все сошло бы с рук. Уже сейчас отдельные теоретики выдвигают тезисы о белорусской нации, возникшей вокруг совместного переживания катастрофы Чернобыли. Если обосновать бытие нынешней Белоруссии "Чернобылем" или любой другой идеей, глухой стеной отделяющей страну от бывшего СССР, то проблема быстро решится.

Тот же Каддафи был опасен не "терроризмом", а тем, что его режим представлял собой опасную смесь — был одновременно исламским и социалистическим. Между тем Запад позволяет на мусульманском Востоке лишь два сорта правительств: 1) националистические секулярные деспотии (Египет), 2) исламские деспотии (Судан). "Третьего не дано". Как только появляется намек на это "третье", его тут же беспощадно "мочат". Так было с Ливией 1980-х годов прошлого века, так происходит сейчас с мусульманско-демократическим Ираном. Никому же не приходит в голову бороться с ядерным Пакистаном — классической военной диктатурой, режим которого пришел к власти посредством классического военного переворота.

Так что поле для компромисса между Лукашенко и Западом существует. Явно декларированная "белорусская" специфика, исключающая "дурной пример" БССР для государств постсоветского пространства, — и претензии к Лукашенко будут сняты. "Последний диктатор Европы" исполнит свою миссию и приведет страну в ЕС, а сам — тихо выйдет на пенсию (даже судилище в Гааге — необязательно).